Один из самых ярких и известных примеров того периода.

напечатано в ежемесячнике "Вне Закона", СПб, 1997, №2 (февраль).
Рубрика "Палачи России"
Издательский дом "Калейдоскоп"
---------

В Книге Рекордов Геннесс есть страница, где расписаны "подвиги" особо выдающихся преступниц прошлого. Пальма первенства у венгерской графини Елизаветы Бароти, убившей в окрестностях своего замка в Чейте 650 человек, где жертвами были исключительно молодые крестьянки. В январе 1611 года над кровавой графиней состоялся суд и был объявлен смертный приговор, замененный пожизненным заточением в одной из комнат ее замка. Через три с половиной года осужденная скончалась.

Дарья Николаевна, известная в народе под именем Салтычиха, в книгу рекордов не попала. Хотя могла претендовать на "почетное" второе место. Думаю, история "величия и падения" этой богатой московской помещицы заслуживает большего внимания, чем это отражено в школьном учебнике истории.
Вспомните веселое и пышное правление императрицы Елизаветы: расцвет культуры, золотой век русского дворянства. Невиданные доселе привелегии! И как следствие - вопиющее злоупотребление властью, порой с садистким уклоном.

Слово "Салтычиха" стало в нашем языке нарицательным, каких только сплетен не ходило о ней в народе! Она, мол, не только собственноручно мучила крепостных, но даже людоедством занималась: поедала на обед отрезанные и обжаренные груди бедных крестьянок. Право, не стоит относиться серьезно к таким заявлениям, но не будем и забывать, что дыму без огня не бывает.
В исторической экциклопедии о Дарье Николавевне сказано коротко: замучила сто душ крепостных до смерти. От чего, собственно, и попала в энциклопедию. Однако присмотримся к нашей героине внимательно.

Родословная у Дарьи Николаевны выдалась прекрасная, особенно по отцовской линии.Разглядывая "генеологическое древо" Салтыковой можно встретить такие звонкие фамилии как Строгановы, Толстые, Татищевы, Шаховские, Волынские, Мусины-Пушкины (перечень явно не полон).
Родилась Дарья Николаевна в марте 1730 года, в семье московского дворянина Николая Артомоновича Ивановаи его жены Анны Ивановны.
Как и полагается, замуж была выдана за человека своего сословия, ротмистра лейб-гвардии конного полка Глеба Алексеевича Салтыкова (от которого и унаследовала известную нам сегодня фамилию). За все время совместного проживания с мужем в издевательствах над людьми замечена не была. Наоборот, благородным делом занималась - растила двух сыновей, Федора и Николая. Правда, этим благородные дела Салтыковой исчерпываются.

Овдовев в 1756 году и совершив после этого поездку на богомолье в Киев, Дарья Николаевна сделалась полноправной распорядительницей своих родовых имений. Зимой она жила вместе с детьми в Москве, на Кузнецкой улице (на Сретенке), а лето проводила в селении Троицком, Подольского уезда Московской губернии. Именно там у 25-летней барыни начали появляться те опасные наклонности, которые сделали ее впоследствии знаменитой на всю Россию.

Заметим, что Дарья Николаевна была не слишком изобретательна в методах расправы над провинившимися. А таковыми чаще всего были дворовые девки. Поводом для наказания, словно по трафарету, было неумелое мытье полов и стирка ее платьев.
Наметив жертву, жестокая барыня уводила ее в отдаленную комнату и собственноручно била: либо скалкой, либо плетью, либо валком или поленьями. Даже утюгом прикладывалась. Иной раз хватало фантазии подпалить своей жертве волосы или терзать ее раскаленными "припекательными" щипцами. Наконец, просто плеснуть в лицо кипятком и бить головой о стену.
Насытившись, барыня отдавала провинившуюся дворовым мужикам - гайдукам и конюхам - которые забивали жертву до смерти. Что делать, если хозяйка так повелевает и сама следит за исполнением!

Иногда жертвами становились не только дворовые девки, но и мужики, приставленные за ними приглядывать. Крестьянин Андреев, например, был наказан по причине "несмотрения за девками и бабами в мытье полов". Сперва он всю ночь простоял на морозе, а потом был приглашен барыней в палаты, где она хлестала его палкой, лила на голову кипяток и брала за нос раскаленными щипцами. Во время последней процедуры бедняга скончался и был сожжен в очаге, дабы никто не увидел следов пыток (Прим. автора: Все описанные в данной статье случаи взяты из материалов следствия по делу Салтыковой)

Несмотря на свое именитое происхождение, Дарья Николаевна была женщиной малограмотной. По некоторым источникам, она не умела ни читать, ни писать. Возможно, поэтому она и не отличалась знанием "палаческой" науки. Действовала просто, без хитростей. Если сравнивать ее с венгерской графиней Елизаветой Бароти, упомянутой в начале статьи, то различие очевидно. Венгерская графиня была более изобретательна! Кстати, сохранился портрет этой маньячки, где изображена утонченная молодая женщина с лицом, не лишенным интеллекта. Убийства были для нее болезненной страстью и, говорят, она сама очень страдала от своей опасной наклонности. Салтычиха, напротив, гордилась своим пороком. Живописных портретов ее не сохранилось. По рассказам современников, это была здоровая женщина, склонная к полноте, весьма заурядной внешности. К тому же, чрезвычайно самоуверенная.Дворовые девки боялись ее как огня.

- Бейте до смерти! - кричала она конюхам, хлеставшим по приказу барыни очередную жертву - Я одна хозяйка в своих вотчинах, никого не боюсь и сама за все в ответе! Никто мне не указчик!
И конюхи старались на совесть: забивали девок до смерти, как приказано.
- Господи, как такое возможно? -спросите вы с удивлением - Неужели бедняжки не ходили жаловаться?
В том то и дело, что ходили. И неоднократно! Но такие "походы" оканчивались побоями сильнее прежних. А жестокая барыня только уверялась в своей безнаказанности.
- Ничего то вы мне не сделаете! - говорила она конюху Савелию Мартынову, ходившему с жалобой в Сыскной приказ - Там (в Сыскном приказе - авт.) меня на вас, холопов, ни за что не променяют! Сколько бы не доносили!
Действительно, родственные связи Дарьи Николаевны плюс огромные взятки, которые она давала чиновникам, создавали видимость ее полной неуязвимости перед законом. Но однажды вышла осечка, которая имела для Салтычихи печальные последствия.

Летом 1762 года дворовому Савелию Мартынову и его товарищу, Ермолаю Ильину (у которого Салтычиха поочередно убила трех жен) удалось подать жалоьу в канцелярию императрицы. Убежав в апреле из поместья своей хозяйки, они добрались пешком до Петербурга и пришли аж... в Зимний дворец. Описывая зверские поступки Салтычихи, они просили "защитить их от смертных мучительств, не отдавать их обратно в руки помещице, а обо всем исследовать и учинить над нею суд, как закон повелевает"

Императрица Екатерина Вторая, только-только взошедшая на престол, отнеслась к жалобщикам благосклонно. Она переслала бумаги в Московскую Юстиц-коллегию. Коллегия повела дознание, для чего были выделены два чиновника. Один вел опрос свидетелец в московском доме Салтыковой, другой поехал в село Троицкое. Оба расследователя нашли материал, компрометирующий жестокую помещицу, но этого оказалось недостаточно для ее ареста. В целом, дознание шло чрезвычайно медленно - виноваты были родственные связи Дарьи Николаевны.

Только в июле 1763 года в правительственный Сенат было представлено заключение: "Сия вдова весьма подозрительна в убийствах"
Через некоторое время Сенат отправил в коллегию ответ: "Надлежит вытребовать у подозреваемой чистосердечное признание. Если такового не будет, то приписать к ней на месяц искусного и честного священника, который должен склонить ее к раскаянию. Если такового все равно не последует, показать подозреваемой жестокость розыска над другими преступниками, что бы она видела, чего ожидает ее в случае ее упорства".
После этого коллегии требовалось представить дело императрице и ждать ее указаний.

Над имением Салтыковой был назначен опекун (некто Сабуров). Хотя Дарья Николаевна уже и сама прекратила бесчинства. С 1762 года, когда над головой помещицы сгустились тучи, она не обидела ни одной дворовой девки.
Салтычиха жила в своем имении под надзором сыскных органов. Изредка ее вызывали в коллегию для дачи показаний и она по прежнему отрицала свою причастность к насилию. По ее версии, девки умирали от болезней или просто сбегали.

3 марта 1763 года священник Дмитрий Васильев, приставленный к Салтычихе для склонения ее к признанию,писал в коллегию, что что подозреваемая доводам его не внимает, поэтому должна быть подвергнута пытке. Коллегия распорядилась свести подозреваемую в застенок, где та смотрела на "жестокость розыска" над другими преступниками. Но не призналась даже после этого.

В мае 1764 года в Юстиц-коллегию пришел очередной запрос из Сената: "Был ли произведен повальный обыск (расследование) касательно дела Салтыковой?"
Императрица лично выражала недовольство задержкой расследования.
На этот раз тучи над головой Салтычихи сгустились основательно, все ее родственные связи оказались бессильны. Подозреваемая была взята под караул (арестована). Чиновники извлекли из архивов Сыскного приказа все жалобы с 1756 по 1762 годы (всего было найдена 21 жалоба) и начали их серьезную перепроверку. В результате энергичных действий выяснились факты взятничества чиновников Сыскного приказа - например, некий Молчанов получил однажды от Салтычихи 120 рублей и дорогие подарки.
Но после этого эффективность  розыска опять пошла на спад, и лишь в октябре 1768 года, рассмотрев представленные Юстиц-коллегией материалы, Сенат вынес окончательное решение:
"Поскольку сей урод рода человеческого (Салтыкова) имеет душу богоотступную, то надлежит: во первых, лишить ее дворянского звания. А во вторых, вывести ее на площадь в Москве, приковать стоячую на эшафот, к столбу, прицепить на шею лист "мучительница, душегубица". Час ее так держать, а потом заковать в железо и отвезти в один из женских монастырей, в Белом либо Земляном городе, и держать там ее до самой смерти, без света. Пищу давать со свечою. Во время богослужения вводить в такое место, откуда можно слышать песнопения. Но в церковь преступницу не вводить... "

Кстати, несколькот раньше, в 1762 году, с Дарьей Николаевной приключилось другое несчастье (Не зря говорят, что беда одна не ходит). Дело в том, что став вдовой, Салтычиха сразу же завела себе любовника, которым был некто Николай Тютчев, производивший недалеко от ее имения, вдоль калужскй дороги, межевания.
Шесть лет прожили они незаконно вместе, а в 1762 году разошлись: Тютчев составал себе молодую невесту, девицу Панютину.
Оскорбленная Салтычиха задумала отомстить. По ее приказанию, один из конюхов купил где то пять фунтов пороха, добавил в него труту и сделал специальный взрывоопасный состав. Салтычиха заставила конюха, используя этот состав, поджечь дом, в котором обитали молодожены. Но конюх отказался и был жестоко бит. Тогда разневанная барыня принялась наставлять крепостных мужиков, что бы они встретили молодоженов на дороге и забили их дубьем насмерть. Но кто то из мужиков проговорился. Молодых предупредили и они поехали другой дорогой. После этого Дарья Николаевна одумалась и оставила своего прежнего любовника и его невесту в покое.

Но вернемся в 1768 год. Императрица Екатерина, проводившая в это время судебные реформы, желала показать себя народной заступницей. По всей Москве были разосланы послания о предстоящей публичной казни жестокой помещицы.
18 октября на Красной площади ,при огромном стечении народа, Салтычиха была поставлена на эшафот с надписью "душегубица" и  после часового позорного стояния отправлена в Иоанновский монастырь, что на Кулишках - символично, что сам этот монастынрь был сделан в 16 веке в честь царя-изверга Иоанна Грозного. 
Вслед за Салтычихой  на эшафот были подняты и другие, осужденные по ее делу. В их числе - священник Иван Петров, помогавший Дарье Николаевне "заметать следы" преступлений. Именно он присутствовал при погребениях искалеченных девок. Одна из таких девок, Анисья Григорьева, выкинула во время истязаний мертвого младенца. Другая, будучи убитой,была отправлена ночью на морозе на кладбище, а живой ребенок находился у нее при этом на груди, пока не замерз по дороге. При всех этих процессиях и погребениях присутствовал священник Иван Петров.
На эшафот были так же подняты для публичной порки конюхи, издевавшиеся над девками по приказу своей барыни. Они были наказаны, потому что молчали. Не пострадали только те, кто писал в Сыскной приказ жалобы, но их осталось в живых еденицы. Большинство было замучено Салтычихой насмерть.

Одиннадцать лет содержалась Салтычиха в склепе под церковью Иоанновского монастыря, потом была переведена в монастырскую тюрьму. И даже родила там ребенка от своего караульного.
Скончалась Дарья Николаевна в монастырской тюрьме на 72-м году жизни. Она так и не поняла за что, собственно, ее осудили и в каких грехах принуждали каяться.

(с)