Встреча
Наша встреча произошла случайно. Случайно? Не знаю… Наверное, это та случайность, к которой мы идем всю жизнь. По-другому это называется «судьба».
Летом я частенько по выходным езжу за город, есть у меня любимое местечко. Лесок у речки, с небольшими укромными полянками. Туристов там пока немного, и есть возможность позагорать и искупаться, не стесняя себя купальным костюмом. В то лето я расстался со своей прежней воспитанницей, и отдыхать ездил в одиночку. Оставив машину у полузаброшенной турбазы, я тихонько пробирался к полянке с маленьким удобным спуском к лесной речушке. Я уже почти вышел из-за деревьев, когда увидел, что местечко занято. На бережке почти по колени в воде спиной ко мне стояла молоденькая девчушка. Небольшого роста, стройная, почти незагорелая. Ее густые каштановые волосы эффектно падали на плечи. Купальника на ней не было. Я замер, скрытый ветвями дерева. Нимфочка стояла в воде, но не спешила начать купаться. В ее руке я увидел тоненький прутик. Намочив его в прохладной воде, девушка, вдруг, обернулась, разглядывая собственную попку, и неловко, осторожненько хлестнула себя по левому бедру. Удар был слабенький, неумелый. Потом она примерилась и хлестнула себя чуть повыше по ягодице. На это раз она осмелилась ударить сильнее, при этом тихонько ойкнув. Постояла, видимо прислушиваясь к своим ощущениям. Вздохнула, переложила прутик в другую руку и трижды стеганула себя по правой ягодичке. Ее явно заводило то, что она делала, но смелости ударить сильнее явно не хватало. Недовольно закусив губу, она решительно собралась и без остановки ударила себя еще пять раз. Теперь, видимо, ей удалось почувствовать немного боли. Я видел, что ей нравится. Она откинула голову, посмотрела в небо, потянулась. Ее руки поднялись, прутиком она погладила себя по плечам и груди, провела его к низу живота и, зажав между ног, стала водить его между половыми губами. Ее дыхание стало громким и прерывистым. Я понял, что это мой шанс, и упустить его я не мог. Ее одежда лежала под деревом. Я быстро метнулся к ней, схватил в охапку, и, повернувшись, к моей нимфе, громко спросил: «А что это ты здесь делаешь?» От неожиданности девушка вскрикнула, вся сжалась и, закрывшись руками, рванулась к тому местy, где оставила одежду. Там стоял я. Тогда она бросилась в воду, присела, затравленно озираясь. До нее начала доходить вся уязвимость ее положения. Одна в лесу, голая, перед взрослым мужчиной. Справиться со мной ей было явно не по силам, к тому же мешал страх. Убежать тоже было непросто, да и куда бежать нагишом?
Я, не спеша, развернул свою добычу. Одежда лесной купальщицы состояла из одного короткого сарафанчика на тонких лямочках. Легкие сандалетки валялись под деревом. Никакого белья не было в помине. Девочка явно готовилась к походу в лес и наверняка пережила сильное возбуждение еще перед выходом из дома.
- Так, - сказал я, - трусики, значит, не носим. Это ты молодец. А вот обувь по такому поводу следовало дома оставить. Такой девочке, как ты, летом надо ходить босиком.
- Это Вы о чем? Я просто купаться ходила. Купальник порвался, а платье я мочить не хотела. Я здесь рядом живу. Отдайте, пожалуйста, сарафан, мне домой пора!
- А вот врать нехорошо. За это наказывают. Я видел, чем ты занималась. И домой ты явно не торопилась, там тебя никто не ждет. Так что время у нас есть. Не дрожи, я не маньяк. Но просто так ты не уйдешь. Понимаешь, о чем я говорю? Платье назад надо заслужить.
- Отпустите, пожалуйста! Не трогайте меня, я девочка, у меня парней не было. Господи, что же мне делать-то!
Ее голос дрожал. Глаза наполнились слезами. Вид был такой жалкий и беззащитный! Жертва. Я чувствовал, как растет возбуждение. Ну, милая, нашу встречу ты запомнишь!
- Значит, так. Хватит ныть. Или ты сделаешь всё, как я скажу, или я просто уйду с твоим платьем. Тут недалеко я видел веселую компанию пацанов. Я им платье отдам и объясню, как тебя найти. Думаю, вам понравится.
Она молчала и затравленно смотрела на меня.
- Не надо! Пожалуйста! Пожалейте меня…
Я сделал вид, что собираюсь уходить.
- Нет! Я все сделаю. Только не уходите.
Она зарыдала.
- Хватит ныть. Вставай, а то застудишься в воде. Ничего особенного мне от тебя не надо. Чтобы я тебя трахнул, еще заслужить надо. Я просто закончу то, что ты начала. Только по-настоящему. Думаю, тебе понравится. Ты явно об этом мечтаешь. Только боишься сознаться. Ладно, это пройдет. Вставай и выходи на берег. Быстро.
Она нерешительно встала, закрываясь руками. На нетвердых ногах выбралась на полянку и встала в нескольких шагах от меня, глядя в землю перед собой. Ее колотила крупная дрожь от холода и страха одновременно.
- Руки убери! Нечего тут стесняться. Тем более что я тебя уже видел.
Она покраснела всем телом, шмыгнула носом, но не пошевелилась.
- Мне надоело тебя ждать. Или ты слушаешься, или я ухожу. Пойдешь домой голышом. Если, конечно, пацаны тебя не найдут. Они уговаривать не будут. Быстро руки за спину. Встань прямо, ноги на ширину плеч. Подними голову!
Девушка сжалась, вздрогнула. Потом медленно убрала руки, судорожно сцепив их за спиной. Выпрямилась и раздвинула ноги. Взглянула на меня, но тут же снова опустила голову. Ее лицо пылало, тело пошатывалось от волнения. Только ли? Я был уверен, что она снова чувствовала возбуждение.
- Запомни, я прекрасно понимаю, кто ты и чего хочешь. Я могу тебе это дать, но ты должна сама этого захотеть. Ты от природы рабыня, мазохистка. В этом нет ничего стыдного. Наоборот, это естественная роль для женщины – подчиняться мужчине. Тебя возбуждает мысль о наказании. Ты хочешь почувствовать боль и унижение, это сводит тебя с ума, переплетается с сексуальными фантазиями. Сейчас я накажу тебя. Выпорю тебя ивовым прутом. Бить буду не так, как ты сама, по-настоящему. Ты еще не готова к самоистязанию, не хватает смелости. Руки за голову. Ноги раздвинь шире. Ты должна стоять ровно, не дергаться и ни в коем случае не опускать руки. Ты готова? Отвечай четко и громко.
Она закусила губу, потом неуверенно кивнула.
- Так не пойдет. Ты должна сказать: «Да, хозяин». Повтори.
- Да, хозяин.
Ее голос дрожал. Но она выговорила то, что я ждал.
- Хорошо, получишь 25 ударов по всему телу. Не вздумай орать во весь голос. Можешь вскрикивать в полголоса. Сойдешь с места или схватишься руками – привяжу к дереву и удвою наказание. Начинаем.
Я отломал несколько гибких прутьев от дерева, очистил их от листьев и сучков. Девушка внимательно следила за моими приготовлениями. Дыхание ее стало громким, грудь часто вздымалась. Я просто чувствовал, как нарастает ее возбуждение. Вот только вряд ли она была готова принять боль. Впрочем, это давало мне возможность растянуть приятную игру подольше.
Я спокойно повесил сарафан на дерево и подошел вплотную к своей «жертве». Убегать она уже явно не собиралась, сопротивляться тоже. Я встал сбоку и пару раз взмахнул прутом, просвистевшим у самого тела девушки. Она сжалась и зажмурилась.
- Открой глаза! Это первое в жизни наказание. Ты должна его запомнить.
С этими словами я примерился и довольно сильно хлестнул ее по попке. Она ойкнула и непроизвольно сделала шаг вперед.
- Стоять на месте! Это не больно, будет больнее. Терпеть!
Второй удар пришелся по верху бедер. Девушка зашипела от боли, но устояла на месте. Третий лег на границу, где спина переходит в мягкие полушария. Девушка закусила губу, на глаза навернулись слезы. Я ударил сильнее, с оттягом. Прут прочертил кожу, оставив багровый след. Едва сдерживаемое «а-а-а!» вырвалось из груди наказываемой, пальцы рук судорожно сжались, но пока не расцепились. Еще два удара и она не выдержала, схватилась руками за попу и завертелась на месте.
- Плохо, - спокойно сказал я. – Я предупреждал. Ничего, придется тебе помочь.
- Мне больно, я не хочу! – взвизгнула она.
Я молча влепил ей две пощечины. Она присела от неожиданности, подавившись криком. Я схватил ее за волосы и подтащил к дереву. Ее же сарафаном прикрутил поднятые руки к нижней ветке. За эти несколько секунд в ней снова произошла перемена. Во-первых, она даже не подумала сопротивляться. Пощечины сломили ее окончательно. Во-вторых, насилие и собственная беспомощность завели ее еще больше. Взгляд стал каким-то безумным. Дорожки слез размазались по лицу. Дыхание стало хриплым, тело обмякло. Пожалуй, если не привязанные руки, она не смогла бы устоять на ногах.
- На первый раз я дам тебе скидку. Обещал удвоить наказание за недостойное поведение, но учту твою неподготовленность. Получишь 35 ударов, но в полную силу. По попе, бедрам, спине, плечам, груди, животу и лобку.
Перечисляя, я проводил прутом по называемым местам. Дрожь пробегала по телу девушки, а кожа в этих местах покрывалась мурашками. Я был уже не в силах себя сдерживать и взмахнул прутом.
Я порол ее сильно, практически не сдерживая силу ударов. Она кричала непрерывно. Точнее сказать, даже не кричала, а сдавленно хрипела. После 20-ти ударов ее тело было уже почти везде покрыто багровой сеткой. Местами, там, где рубцы пересекались, пробивались капельки крови. Тело покрылось потом, грудь ходила ходуном, голова запрокинулась. Из груди рвались стоны, но это были уже не только стоны страдания. Наслаждение примешивалось к боли. И чего было больше – боли или наслаждения – понять было уже непросто. Поменяв очередной прут, я, не меняя темпа, продолжил порку. С особенным наслаждением я хлестал ее высокую девичью грудь и низ живота. Стоны переходили в какое-то завывание. И вот, когда назначенные 35 ударов уже подходили к концу, глубокий грудной стон освобождения вырвался у моей «жертвы». Мощный оргазм сотряс все ее тело, сопровождаемый последними ударами, пришедшимися по половым губкам. Голова ее отчаянно замоталась, потом склонилась на грудь, ноги обмякли, тело бессильно повисло на связанных руках.
Я отвязал ее руки и нежно положил усталое тельце на мягкую траву. Потом я тихо гладил ее волосы, а она плакала и целовала мне руку. Ее чувства не нуждались в словах. Нагота больше не смущала ее. Взгляд благодарил меня за невыразимое наслаждение, какого она еще ни разу не испытывала. Я на руках отнес ее в воду. После купания она немного пришла в себя.
- Не бросайте меня, пожалуйста, - были ее первые после наказания слова. – Я хочу быть с Вами. Я не смогу теперь без этого.
- Хорошо. Ты мне нравишься. Но я живу в городе. Если ты хочешь быть со мной, тебе придется уехать ко мне и стать моей домашней рабыней. Сколько тебе лет? Как тебя зовут и с кем ты живешь здесь?
- Я Оля, мне 16. Я живу тут с матерью, отец давно нас сбросил. Я осенью еду в город на учебу. Скажу матери, что буду жить на квартире с подругой. Она вряд ли приедет, по хозяйству занята, да и я по нашим меркам уже большая. Я очень хочу быть с Вами. Пожалуйста!
- Тогда вот тебе мой адрес и телефон. А сейчас встань на колени и проси хозяина принять новую рабыню.
Она опустилась на колени, умоляя взять ее и клянясь в верности хозяину. Я принял ее клятву. Виток судьбы завершился. Я знал, что эта встреча станет началом новой жизни для нас обоих.
Потом я позволил, а точнее приказал ей уйти. Она кое-как натянула измятое и кое-где порванное платье, взяла сандалии в руки, помня мои слова о босых ногах, поклонилась и, не оглядываясь, пошла через лес. Это было начало.
